Танки решают все! - Страница 83

Бой в лесу начал принимать неприятный оборот — противник, хоть и понес чувствительные потери, уже начал оправляться от неожиданности. Немцы скоро поймут или уже поняли, что засада не слишком многочисленна, и начнут обкладывать Часова по всем законам тактики. К тому же в кутерьме лесного боя, когда приходится непрерывно маневрировать, меняя позицию, подразделения изрядно перемешались, а снаряды кончаются. По-хорошему, полк выполнил задачу и пора бы отойти на соединение с главными силами, пока время и противник позволяют.

Он решил подождать немного, подстрелить немцам несколько танков, а потом уже отводить батальоны на главную позицию корпуса. Израсходовав несколько снарядов, Коротков повредил ходовую часть очередному «тигру», кто-то поджег самоходку и две «четверки», а немцы подбили KB из батальона Зайцева. Тем не менее ситуация выравнивалась: еще немного — в бою наступит перелом, и противник сумеет реализовать численный перевес.

Именно в этот момент вступила в бой рота Черкесиани, поддержанная артиллерией Краснобородова. Среди скучившихся у шоссе немецких танков стали рваться гаубичные снаряды, а подкравшиеся сзади KB посылали снаряды в слабо бронированные кормовые части панцеркампфвагенов.

Неожиданная атака с тыла стала последней каплей. Немцы дрогнули и начали отходить, машины разных типов перемешались, между танками, грузовиками и самоходками суетились пехотинцы.

Решение пришло молниеносно, потому как второй раз подобная возможность уже не подвернется. Схватив трубку рации, Часов прокричал в микрофон приказ:

— Всем вперед! — затем заорал на своего механика-водителя Сергея Горшина: — Чего ждешь? Вперед, я сказал!

Танк командира полка рванул с места.

Это была безумная атака в худших традициях первых приграничных сражений, когда танки беспорядочной лавой летят вперед на четвертой передаче, не слыша приказов и стреляя с коротких остановок. Управлять этим сумбуром было почти невозможно, хотя Часов посадил голос, выкрикивая в рацию указания комбатам и одновременно через переговорное устройство ТПУ-4бис указывая цели своему экипажу:

— …Митягин, иди слева от шоссе… Беспалых, заходи справа, заодно подбери Васико… Наводчик — танк и три грузовика прямо перед нами… заряжающий, подкалиберным по танку… Серега, короткая!.. Огонь!.. Андрюха, промазал… еще подкалиберный… Зайцев, грузовики на дороге в кучу сбились, не ломай, бей пулеметами, пригодятся… Хорошо, Андрей, добавь кумулятивным… Серега, поехали… Митягин, мать твою, подтяни хвост… Наводчик — самоходка слева за горящим броневиком бронебойным… еще… Попал!..

Лес был наполнен лязгом и грохотом, эфир — матерными воплями, командиры батальонов и рот пытались внести хоть какой-то порядок в кавардак, но получалось плохо. Одна радость — фрицы, не выдержав дикой атаки тридцати громадных танков, позорно побежали, бросая обозы и подбитые машины.

Мчась вдоль шоссе на скорости около 20 км/час Алексей лично расстрелял из пулемета не меньше взвода пехотинцев и батарею больших орудий, каждое из которых было запряжено четверкой лошадей. Немецкие танки и бронемашины быстро отходили через лес, покинув забитую пехотой и брошенной техникой грунтовку. Лишь однажды десяток Pz.IV и STUG III попытались дать бой, подбили три KB, но сами потеряли две машины, после чего показали корму. Именно в корму «тигра» влепил последний кумулятивный снаряд старший сержант Андрюха Коротков, служивший наводчиком в танке Часова со второго месяца войны.

Пользуясь преимуществом в скорости, немецкие танки вскоре оторвались от преследователей. Экипажи KB не видели тяжелых бронированных целей, поэтому расходовали в основном осколочно-фугасные и шрапнельные боеприпасы. Пулеметы тоже трещали без перерыва.

Они гнали, стреляли, давили бегущих немцев не менее пяти километров. Сосчитать в таком сумбуре, сколько танков противнику подбили и сколько живой силы покосили, Часов не мог, но понимал, что «кампфгруппу» потрепали основательно.

Внезапно за редеющими деревьями показалось ровное поле, залитое косыми лучами светившего в облачные просветы заходящего солнца. Лес кончался, а на открытой местности могли ждать всякие разные неожиданности.

— Всем стоять, — осипшим голосом заорал в трубку рации Часов. — Стоять, мать вашу! Не выходить из леса!

Как ни удивительно, многие этот приказ услышали и даже выполнили, несмотря на горячку боя и гнавший вперед азарт. Лишь несколько KB с разгону вылетели в поле, где попали под обстрел противотанковых пушек. Замыкавшие прорвавшуюся колонну полки Вермахта развернулись здесь, окопались, оборудовали огневые позиции для артиллерии, поставив пушки на прямую наводку. Первые же залпы подожгли убежавший вперед KB зайцевского батальона, остальные торопливо врубили заднюю передачу и вернулись в лес.

— Что прикажешь? — спросил Авдеев, забравшись на башню часовского танка. — Отходим?

— Рано. Надо привести в порядок подразделения, а то все перемешались.

Майора немного смущали доносившиеся из тыла звуки ожесточенной перестрелки. Сквозь треск винтовок и пулеметов ощутимо прорывались знакомые хлопки 57-мм пушек, которые стояли на легких танках Т-50.

В быстро сгущавшихся сумерках показались передовые машины. Как выяснилось, Стефанчук бросил вдогонку Часову все силы, которые собрались под его командованием: легкотанковую бригаду, мотострелков, кавполк, а также группу Краснобородова и другие отряды, наспех сколоченные из отступивших бойцов 5-й и 34-й армий. Они прошли по лесу стальной гребенкой, перебив и взяв в плен множество фашистов, а заодно захватили богатейшие трофеи.