Танки решают все! - Страница 60

Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке жестокость — благо для будущего.

18.00. Генерал Паулюс: Организационные основы перестройки сухопутных войск для решения задач, стоящих перед Германией после операции «Барбаросса».

19.00–19.30. Продолжительные споры о трудностях, которые возникнут в ходе окружения русских в районе Белостока. При этом решено, что начало наступления Переносится с 3.30 на 3.00 10 июня.

5

Начиная с 5 июня, на рубеже Западной Двины и Днепра сосредотачивались выдвигаемые из внутренних округов 6 общевойсковых армий третьего стратегического эшелона. Оперативные объединения первого эшелона стягивались поближе к границе, занимая оборону в зоне укрепленных районов. Скрытными ночными маршами шли на запад корпуса вторых эшелонов приграничных округов. Все 10 противотанковых артбригад и 12 механизированных корпусов Красной Армии, дислоцированные в приграничных округах, перемещались вдоль фронта, занимая позиции на путях вероятного продвижения немецких войск. В округа срочно, под предлогом лагерных сборов и тактических учений, отзывались из отпусков командиры и политработники. Из запаса были негласно призваны для пополнения частей 200 тысяч приписного состава. Еще полмиллиона запасных пополнили кадрированные дивизии в Сибири, Поволжье, Средней Азии, на Кавказе, Урале и Дальнем Востоке.

Всего у границы развернулась на 400-километровую глубину четырехмиллионная армия при 15 тысячах танков и 12 тысячах самолетов. Выполнение директивы должно было увеличить эту группировку до четырех с половиной миллионов, а глубину развертывания — уменьшить до 200 км. Однако для такой концентрации оборонительных сил требовалось не менее 10–12 дней, а враг мог ударить в любой момент. Кремль попытался оттянуть неизбежное дипломатическими методами.

7 июня ТАСС распространило написанное лично Сталиным заявление, в котором говорилось: «Советское правительство получает из различных источников сведения о сосредоточении против СССР крупных контингентов германских войск. Определенные силы в некоторых странах, давно мечтающие спровоцировать новую войну между великими русским и немецким народ открыто говорят о неизбежности такой войны уже в самое ближайшее время… По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германское пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, и происходящие в последнее время переброски германских войск в восточные и северо-восточные районы Германии связаны, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям…»

Для советских людей, которые получали информацию лишь из официальной прессы, это заявление прозвучало, как взрыв бомбы. ТАСС, по существу, сообщил, что Германия стянула на советскую границу огромную армию, а СССР, в свою очередь, проводит ограниченную мобилизацию. Оговорки: дескать, запасных призывают для участия в летних маневрах, никого не могли обмануть — за четверть века советские люди прекрасно научились читать истину между строк лукавых деклараций.

На следующий день, 8 июня, из приграничных гарнизонов были эвакуированы семьи военнослужащих, а органы НКВД и НКГБ начали массовые аресты неблагонадежных элементов на территориях, присоединенных к СССР за последние три года. Над Белостоком, Шауляем, Котовском и Винницей зенитные части сбили самолеты-шпионы.

Берлинские дипломаты на заявление ТАСС не ответили, что позволило кремлевским вождям сделать вывод: война неизбежна. Между тем Гитлер, с присущим ему оптимизмом, прокомментировал этот демарш: «Сталин струсил и готов отдать все без боя. Но его уже ничто не спасет. Через два месяца я приму у него капитуляцию. На развалинах Кремля!»

Глубокой ночью 10 июня почти 6 тысяч немецких самолетов отправились в первый массированный рейд, одновременно 30 тысяч орудий открыли огонь по приличным гарнизонам. Впрочем, снаряды падали на пустые плацы, казармы и заставы, потому что войска еще накануне заняли оборонительные укрепления. На перехват вражеской авиации вылетело вдвое большее число истребителей, а штурмовики и бомбардировщики советских ВВС атаковали устремившиеся на восток колонны танков.

Первые сутки завершились чудовищными взаимными потерями: в ожесточенных воздушных боях и на земле погибли 430 немецких и 1180 советских самолетов. Стоявшие в некотором удалении от границы механизированные соединения РККА не успели еще принять участия в сражении, но немцы потеряли на минах и от артиллерийского огня около сорока танков.

Как и предсказывали специалисты, немцы наступали узких направлениях вдоль шоссейных дорог, нацелив свои ударные клинья на Каунас, Вильнюс, Барановичи и Ровно. К исходу дня авангарды ударных группировок продвинулись на 20–50 километров и вошли в соприкосновение с главными силами Красной Армии.

6

14-я танковая дивизия 7-го механизированного корпуса, в состав которой входила рота капитана Часова, расположилась в лесу южнее Ковеля. Километрах в десяти к западу, перегородив шоссе Владимир-Волынский — Луцк, заняла оборудованную оборонительную полосу стрелковая дивизия, подкрепленная 1-й противотанковой бригадой генерала Москаленко. На флангах позиции стрелков и артиллеристов развернулись два мехкорпуса — 10-й и 7-й.

Ждали немцев и дождались — ночью разведка доложила о приближении вражеских авангардов.